Однажды в Стамбуле, незадолго до вечернего намаза, на ступенях, ведущих
к гребню крепостной стены, встретились два безусловно почтенных человека.
Оба иностранцы, прибывшие сюда издалека, однако одетые в местные одежды.
Лестница была узкая, так что, как они ни старались, никак не получилось
сделать вид, будто они не заметили друг друга.
– Салам, эфенди, – начал старший певучим голосом перса,
– я слышал, ты отбываешь завтра.
– Салам, мудрейший, – я будто никогда и не приезжал сюда.
– Тенета страха опутывают тебя, несмотря на все мои труды.
Своим левым глазом ты по прежнему видишь шайтана, и он смеется тебе в лицо.
– Зажги священный огонь на своей башне, мудрец,
быть может, он сохранит тебя, раз это оказалось не под силу Аллаху.
– Вот перстень, возьми, я возвращаю его.
Но он не спасет тебя от дьявола, потому что дьявол внутри тебя!
Оправляйся на запад, он уже ждет! Разрушь проклятье или сгинь в аду!
Однажды в Стамбуле, незадолго до вечернего намаза, на ступенях, ведущих к гребню крепостной стены, встретились два безусловно почтенных человека. Оба иностранцы, прибывшие сюда издалека, однако одетые в местные одежды. Лестница была узкая, так что, как они ни старались, никак не получилось сделать вид, будто они не заметили друг друга.
– Салам, эфенди, – начал старший певучим голосом перса, – я слышал, ты отбываешь завтра.
– Салам, мудрейший, – я будто никогда и не приезжал сюда.
– Тенета страха опутывают тебя, несмотря на все мои труды. Своим левым глазом ты по прежнему видишь шайтана, и он смеется тебе в лицо.
– Зажги священный огонь на своей башне, мудрец, быть может, он сохранит тебя, раз это оказалось не под силу Аллаху.
– Вот перстень, возьми, я возвращаю его. Но он не спасет тебя от дьявола, потому что дьявол внутри тебя! Оправляйся на запад, он уже ждет! Разрушь проклятье или сгинь в аду!